В ловушке токсичных отношений

Многие люди, попав в сложную ситуацию, говорили , что они хотели бы знать признаки домашнего насилия. Люди, подвергающиеся домашнему насилию, во время посещения психолога  были разочарованы из-за того, что не распознали красные флажки принудительного контроля и насилия в отношениях, а также из-за отсутствия образования в понимании того, как должны выглядеть здоровые отношения.

Логика токсичных отношений

Многие оказывались в ловушке токсичных отношений в молодом возрасте. Они также высказывали пожелание, что хотели бы, чтобы кто-то заметил, предупредил их или говорил более открыто о реальности принудительного и контролирующего поведения.

К сожалению, статистка правоохранительных органов не фиксирует все случаи домашнего насилия.

Вероятно, есть гораздо больше людей, которые сталкиваются с жестокими отношениями, которые еще не достигли критической точки и поэтому не нуждаются во вмешательстве полиции. Домашнее насилие, принудительный контроль или токсичные отношения встречаются чаще, чем показывает даже наша статистика, потому что очень много людей никогда никому не рассказывают о своем опыте. Но они могут рассказать о домашнем насилии своему терапевту. Многие терапевты будут работать с клиентами, которые осторожно обращаются, зная, что они чувствуют себя нехорошо в каком-то смысле, но не понимая, почему.

Психологи часто задают клиентам вопросы о том, как ведет себя их партнер. Что они делают? Как они это делают? Интересно, что типичные ответы могут быть такими: их партнер «заставляет меня чувствовать себя глупо», «заставляет меня чувствовать себя плохо», «изолирует меня», «заставляет меня чувствовать, что я теряю контроль, как будто я схожу с ума». Проблема клиента в том, что он (она) будет высказывать утверждения о влиянии поведения своего партнера, но ему будет исключительно трудно определить фактическое насилие. Возможно, оскорбительное поведение, по-видимому, соответствует его культурным нормам и ожиданиям. Или, может быть, он стал нечувствительным к тому, как с ним обращаются. Он может отрицать то, что он переживает, или он может не знать, что представляет собой насилие.

Но если клиент не может определить или увидеть насилие, как он может выйти из этого цикла? Как мы можем помочь ему защитить себя и выяснить, хочет ли он продолжать свои отношения?

Даже когда клиент разорвал свои насильственные отношения, ему может быть трудно назвать то, что с ним произошло, несмотря на то, что он все еще справляется с последствиями насилия. Если он не может назвать поведение, мы можем также проигнорировать его, упустив из виду глубинные травматические переживания, которые часто включают страх, изоляцию, подрыв, стыд, унижение и игнорирование, и в конечном итоге просто сосредоточившись на симптомах, которые проявляются.

Хроническое или длительное воздействие домашнего насилия и принудительного контроля приводит к эмоциональной травме, которую жертва практически не может контролировать и от которой, по ее мнению, нет никакой надежды избавиться.

Эван Старк описывает принудительный контроль как «…модель поведения, которая стремится лишить жертву свободы или независимости, лишить ее чувства собственного достоинства».  Когда ваш клиент живет с насилием со стороны интимного партнера, ему может быть трудно вспомнить длинный список инцидентов и переживаний. Поэтому может быть полезно предложить клиенту рефлексию о том, что вы видите возникающую модель, или помочь ему определить, где он находится в цикле насилия. «Цикл насилия» был впервые разработан Ленор Э. Уокер  для объяснения моделей жестокого поведения, которые могут происходить ежедневно или каждые несколько дней, недель или месяцев.

Цикл насилия

Цикл насилия — теория, разработанная Ленор Эдной Уокер для объяснения модели поведения человека, совершающего насильственные действия в отношениях.

Цикл насилия — это способ описания того, как происходит каждый инцидент насилия, см. Рисунок 1. Сначала идет фаза нарастания напряжения, когда клиент знает, что что-то не так. Клиенты ходят на цыпочках, пытаясь угодить и успокоить своего партнера, потому что они чувствуют тревогу и знают, что что-то должно начаться.

По мере нарастания напряжения оно, скорее всего, перерастет в кризис, во вторую стадию: например, в инцидент, в котором им угрожают словесно и оскорбляют, портят их вещи или они подвергаются физическому или сексуальному насилию и насилию.

Третий этап известен как «окно раскаяния»: партнер клиента будет вести себя более любящим и внимательным образом. В результате клиент начинает чувствовать себя более тесно связанным с ним; это также известно как «примирение» или «период медового месяца».

Последняя стадия цикла — спокойствие, когда партнер клиента кажется более сотрудничающим и связанным с ним, чем обычно, и клиент начинает верить, что оскорбительное поведение было единичным. Период спокойствия может продолжаться в течение нескольких дней или недель, пока в конце концов не подкрадется напряжение и цикл не начнется снова. Цикл будет повторяться, период спокойствия будет становиться все короче с каждым разом, пока не наступит полное отсутствие спокойствия.

В момент кризиса высвобождается адреналин, который ощущается как сильный прилив энергии в организме. Адреналин помогает мобилизовать человека для реакции «бей или беги»: он усиливает все его реакции и длится до часа или до тех пор, пока угроза/кризис не уменьшится. После того, как точка кризиса миновала, чувства остаются обостренными. Если в этот момент партнер проявит раскаяние, сказав «извините», и начнет демонстрировать, что он заботится, возможно, предлагая привязанность, нежно прикасаясь и целуя, все это будет ощущаться в усиленном виде. Возможно, это объясняет, почему мы часто слышим, как люди описывают моменты «поцелуя и примирения» как удивительные, интенсивные и страстные.

Поддержка клиента в понимании того, где он находится в цикле в любой момент, может быть полезной. Домашнее насилие редко останавливается и почти всегда усиливается по частоте и серьезности, что приводит к спирали насильственных инцидентов, в которых клиент оказывается втянутым, опутанным и пойманным в ловушку. Как пишет Старк: «Ощущение принудительного контроля похоже на взятие в заложники; жертва становится пленницей нереального мира, созданного партнером/насильником, пойманной в мире путаницы, противоречий и страха».

Опыт и последствия домашнего насилия и жестокого обращения схожи с последствиями для тех, кто жил в концентрационных лагерях и лагерях для военнопленных или в течение длительного времени подвергался физическому и/или сексуальному насилию в детстве и был в организованных бандах по эксплуатации детей. «Во время длительных травм жертва, как правило, находится в состоянии плена, физического или эмоционального. В таких ситуациях жертва находится под контролем преступника и не может уйти от опасности».

Клиенты могут проявлять себя по-разному, ведя хаотичный образ жизни, демонстрируя неуправляемое, оборонительное, агрессивное, тревожное и сверхбдительное поведение, а также реакции гипервозбуждения или гиповозбуждения. Они могут:

• избегают думать и говорить о темах, связанных с травмой, так как считают их слишком подавляющими
• употреблять алкоголь или другие вещества, чтобы избежать и заглушить чувства и мысли
• заниматься членовредительством и другими формами членовредительства
• пытаются взять под контроль что-то в своей жизни, что может привести к возникновению таких проблем, как недоедание или переедание, или навязчивое поведение
• присутствует в выключенном, отключенном или диссоциативном состоянии
• похоже, что они находятся в состоянии «замороженного страха», когда психологические мыслительные процессы кажутся нормальными, но вся их энергия сосредоточена на выживании.

Клиентов, которые неоднократно подвергались насилию, иногда ошибочно считают имеющими «слабый характер» или несправедливо обвиняют в симптомах. По моему опыту работы с тысячами выживших, они обычно демонстрируют необычайную силу и упорство, чтобы выдерживать постоянное насилие, несмотря на то, что испытывают некоторые или все из вышеупомянутых воздействий.

Чаще всего, к тому времени, как клиент доберется до консультационной службы или обратится к терапевту, он уже пойдет к своему лечащему врачу или будет направлен в местную группу психического здоровья, где расскажет о своих симптомах, но не обязательно раскроет глубинные проблемы. Клиенты часто не связывают свой опыт насилия со своим психическим и эмоциональным здоровьем и благополучием. Они часто предполагают, что с ними что-то не так, вместо того, чтобы понять, что симптомы являются нормальной реакцией на ненормальную/оскорбительную хронологию опыта.

К сожалению, клиенты иногда отрицают, что их ситуация является или была оскорбительной, потому что считать, что партнер, которого они любят, постоянно угрожал, причинял им вред и причинял им боль, слишком тяжело. Они винят себя во всем, что с ними произошло, как будто они могли предотвратить насилие, тем самым взяв на себя ответственность за свой опыт, как будто он был заслуженным. Они также могут жить с сокрушительным чувством стыда, потому что они не способны связать стыд с человеком, который вел себя оскорбительно. Если они еще не способны установить проницательные связи между опытом и воздействием, клиенты не смогут считать свою реакцию нормальной, что они могут восстановиться со временем и что есть надежда.

Последствия психологических травм

Я вижу много клиентов, которые обращаются с подоплекой домашнего насилия, у которых диагностируют такие состояния, как биполярное расстройство, депрессия, генерализованное тревожное расстройство и ПТСР. Но диагноз расстройства предполагает, что с жертвой что-то не так. Он игнорирует реальность того, что было что-то не так с ситуацией, в которой они находились и должны были выживать. Это также может означать, что они никогда не оправятся.

Некоторые жертвы будут рады диагнозу расстройства, возможно, потому, что они еще не поняли или не осмыслили реальность своей ситуации насилия и влияние своего опыта. Психообразование действительно полезно для клиентов, когда вы начинаете работать с ними. Как только они понимают, что их реакции нормальны, учитывая их опыт и ситуации насилия, они могут начать понимать, что они не психически больны, а страдают от своей травмы.

Терапевтам необходимо помнить, что поощрение клиента к повторному просмотру травматического повествования может быть повторным триггером, приводящим к подавленности, панике и слишком сильной дисрегуляции. Также необходимо признать, что разговоры о травматическом опыте в течение недель или месяцев подряд не предотвратят возникновение у клиента соматических триггеров. Со временем клиент может быть в состоянии придерживаться логического обоснования того, что он пережил, и обсуждать это разумно, но травматический опыт может все еще быть встроенным в тело.

Помните, что мозг отключается, когда находится под угрозой, но тело все еще переживает травматический инцидент. Тело буквально хранит эмпирическую память. Триггеры часто воспринимаются на уровне чувств и могут быть шумами, запахами, спорящими людьми, наблюдением за тем, как кто-то подавляет или атакует другого, нахождением в ловушке или в замкнутом пространстве, нахождением снаружи и открытым, любым прикосновением или вкусом чего-то, связанного с обидчиком.

Заземляющие ресурсы

Я не могу оценить ресурсы заземления более высоко при работе с жертвами домашнего и сексуального насилия и жестокого обращения. Ознакомьтесь с различными ресурсами заземления, в зависимости от того, становится ли клиент подавленным или диссоциативным.

Мой абсолютный фаворит для подавления — «выдох», который вы должны продемонстрировать в первую очередь. Сделайте глубокий вдох, но вместо обычного выдоха издайте звук вздоха во время выдоха. Такой выдох выталкивает воздух наружу, позволяя вам сделать более глубокий вдох, чтобы заполнить все легкие, а не только верхнюю часть легких, где мы дышим поверхностно. Это особенно хорошо для снятия немедленного физического напряжения, которое может удерживаться, когда вы чувствуете подавленность или беспокойство. Полезно практиковать это регулярно.

Для диссоциации вы можете попробовать «ориентацию» в качестве ресурса. Мягко побуждайте клиента сосредоточиться на разных объектах в комнате — например, на всем, что красное или синее — или прислушиваться к шумам внутри и снаружи комнаты. Ориентация помогает клиенту оставаться осознанно сосредоточенным на настоящем моменте. Это простая техника, но она может помочь смягчить дисрегуляцию.

Часто существует целый спектр оскорбительного поведения, происходящего одновременно. Важно, чтобы мы, как терапевты, осознавали весь континуум оскорбительного поведения. В нашем индивидуальном потенциале и в рамках нашего терапевтического альянса и отношений мы находимся в уникальном положении, чтобы быть явными относительно того, что представляет собой насилие и модели принуждения и контроля. Клиенту полезно, если мы обращаем внимание на влияние такого поведения, поскольку это позволяет ему стать информированным и сделать другой выбор. Со временем мы надеемся, что он сможет выйти из цикла насилия.

Крайне важно, чтобы мы были красноречивы и чувствовали себя комфортно, говоря о домашнем насилии и принудительном контроле. Мы также несем ответственность за устранение любого личного дискомфорта, который мы можем испытывать из-за собственного опыта. Живем ли мы с постоянным принудительным контролем в наших собственных отношениях? Отрицаем ли мы это? Преуменьшаем ли мы насилие? Какова наша собственная культурная точка зрения и какие суждения мы можем сделать о других культурных установках в отношении насилия в отношениях? Если нам самим некомфортно вести такой диалог, вполне вероятно, что мы можем многое упустить для клиента, не понимая его сигналов.

Молодые женщины в возрасте от 16 до 19 лет чаще становятся жертвами домашнего насилия, чем женщины в возрасте 25 лет и старше. ⁵ Опыт насилия в такой уязвимый период роста и перемен для молодого человека может иметь разрушительные последствия для его развития и эмоционального благополучия.

По моему опыту, у некоторых молодых людей искаженное представление о любви. Если они предполагают, что сделали что-то не так, а их партнер не бьет их и не отталкивает, они могут подумать, что партнеру на самом деле все равно. Ревность и гнев часто используются как оправдание жестокого и контролирующего поведения: удары или пощечины рассматриваются как выражение любви.

Молодые люди также могут иметь больше случайных связей и поэтому могут испытывать трудности с идентификацией себя как жертв насилия в интимных отношениях. Большую часть времени их отношения существуют посредством технологий, а в некоторых случаях молодые люди вкладывают силы в отношения с кем-то, кого они никогда не встречали лично. Следовательно, они особенно уязвимы для оскорбительных хищников.

Обработка раскрытия информации

Терапевты всегда должны серьезно относиться к раскрытию информации – и всегда верить клиенту. По моему опыту, клиенты редко говорят нам худшее первыми; они склонны проверять почву, чтобы оценить нашу реакцию.

Помните также, что насилие не их вина. Никогда не существует оправдания насилию, даже когда клиенты могут предложить «объяснение» или «причину». Это всегда неприемлемо. Жертва также не может изменить поведение насильника, независимо от того, во что он верит. «Если бы я не пришел домой поздно, мой партнер не был бы так зол на меня». «Если бы я уделял им больше внимания, они чувствовали бы себя в большей безопасности». Никакое количество любви, заботы, понимания, терпения или преданности не изменит того, решит ли их партнер быть насильником по отношению к ним или нет. Помните, насильники не насилуют всех в своей жизни, поэтому могут выбирать, как управлять своим поведением.

Оцените их реакцию и чувства как нормальные; они не сходят с ума и не теряют контроль, даже если это так ощущается. Чувства вашего клиента, вероятно, связаны с его опытом и являются нормальной реакцией на жестокое обращение.

Жизнь после домашнего насилия существует, и, как бы тяжело или безнадежно это ни казалось сейчас, у них может быть другое будущее, защищенное от насилия. Разрыв токсичных отношений всегда сложен, в которых царит насилие, по разным причинам – и иногда люди уходят и возвращаются несколько раз, прежде чем окончательно уйти навсегда. Но это возможно, и существуют службы поддержки, которые могут помочь.

Дайте понять клиенту, что домашнее насилие редко случается один раз. Если он пережил только один инцидент, он может вам не поверить. Но когда это случится снова, он вспомнит, что вы знали, о чем говорили. Если было несколько инцидентов, но он упомянул только один, он все равно будет знать, что вы понимаете динамику домашнего насилия, и это может побудить его раскрыть больше своего жизненного опыта.

Нарушьте молчание сами. Поговорите с коллегами, сверстниками, семьей и друзьями о принудительном контроле и домашнем насилии. Это помогает прервать тайну, которую хранят многие жертвы, и преодолеть болезненную изоляцию и стигматизацию, с которыми сталкиваются многие клиенты.

Четко объясните конфиденциальность и ее пределы, особенно в плане безопасности и рисков. Дайте клиенту знать, что если вы обеспокоены его благополучием, риском и безопасностью, вы обсудите это с ним в первую очередь, но, возможно, вам придется сообщить об этом другим соответствующим специалистам, если это необходимо.

Вопросы, которые следует задать вашим клиентам при диагностики ситуации насилия

Восстановление после разрыва токсичных отношений

Обычно требуется несколько попыток, чтобы разорвать отношения, в которых совершается насилие, и каждый раз жертве приходится набираться столь необходимого мужества. Также важно подчеркнуть, что в этот момент риск, включая риск убийства, может возрасти. Партнеры, совершающие насилие, также могут менять свое поведение в попытке вернуть себе контроль; они могут казаться раскаявшимися, любящими или отчаянно грустными, чтобы заманить своего партнера обратно в отношения.

Поэтому, независимо от того, сколько лет  клиенту, он страдает от рук человека, который должен был любить и уважать его и нуждается в профессиональной поддержке после абьюзивных отношений. Не торопитесь, чтобы построить ваши отношения и перенести неявное содержание в явное, давая клиенту понять, что вы видите и понимаете. Если вы не называете насилие, то клиент, скорее всего, тоже его пропустит. Терапевт становится якорем клиента, поддерживая сдерживание вместе с основными состояниями и демонстрируя готовность вести диалог о токсичном, контролирующем и оскорбительном поведении и его травмирующем воздействии.